Мой первый пост в этом разделе про булинг. Как говорится, накипело…

Мои старшие дети (12 и 14 лет) учатся в средней интернациональной школе. Рассказы про буллиг среди одноклассников или других учеников уже, к сожалению, становятся обычным явлением. Буллинг был всегда, у меня в школе много лет назад тоже, называние тому было «травля». Это недавно появился термин «буллинг», а в настоящее время добавился еще «кибербулинг». Это когда травят через социальные сети или SMS.

Так вот, недавно у моих детей была неделя «антибуллинг» в школе. Подросткам рассказывали о том, что такое буллинг и как нужно себя вести с другими. 

Так что же это такое?

Травлю, как правило, организует один (лидер), иногда с сообщниками, а большинство детей остаются свидетелями. При травле жертва оказывается не в состоянии защитить себя от нападок. Этим она как раз и отличается от простого конфликта, где силы сторон примерно равны. Травля может быть и в физической форме (толчки, побои, прочие насильственные действия, порча имущества) и в психологической форме (угрозы, оскорбления, насмешки, клевета, изоляция). 

Почему это вообще появляется? 

В школьном возрасте детям свойственно «сбиваться в стаю», хочется осознавать принадлежность к группе, сплоченность. Если есть какие-то позитивные основания, чтобы эту сплоченность чувствовать, все хорошо, травля не нужна. Если дети чем-то заняты, у них общая цель, общие интересы. В современной школе этого нет совсем: пришли — отучились — разошлись. Дети собраны в один класс случайно, у них нет общих интересов, как, например, в секциях и кружках. Именно поэтому они ищут общую идею. Рано или поздно случается открытие: можно сплотиться против кого-то. Тогда и наступает вот это самое сплочение в стаю против других. Многие дети отмечают особое упоение, удаль, веселье, эйфорию, которые охватывают участников травли, потому что они вместе, а значит они хорошие. Не так важно, что в это вкладывается: «Мы высокие и красивые, богатые и модные, умные, или, наоборот, отчаянные хулиганы, крутые двоечники». Важно, что с нами все отлично, потому что еще уверенности в себе нет, собственной сформированной самооценки нет, а чувствовать себя на высоте положения очень хочется.

Уйдет одна жертва, дети выберут другую, поскольку маховик уже запущен. Прекратить это можно только изменив «настройки сверху».

Часто травлю объясняют с позиций этологии: есть альфа-особи, есть омега-особи, и т. д. Все это, конечно, так, но люди все же посложней обезьян будут, и к этому все не сводится. Как минимум, эта теория не объясняет, почему есть группы без травли. Да, со своими звездами, среднячками и «особыми», но при этом без насилия.

Существуют исследования, в которых достоверно подтверждается, что в коллективе травят обычно тех, кто не укладывается в общие стандарты поведения, мышления, эмоциональных реакций. Есть даже так называемый «психологический портрет жертвы». Доказывается, что сама «жертва» провоцирует агрессивное отношение к ней. Да, это действительно так! Но жертва, как правило, не желает этого и осознает этого. И часто в том совершенно не виновата. В современной школе искусственно создана ситуация противостояния коллектива и жертвы, пороги эмоций выведены на крайний уровень за счет истощения ресурсов и без того низкой терпимости.

Но главное вот что: это иллюзия, что травят только каких-то ненормальных. Да, иногда и так бывает. А иногда и вовсе наоборот. И вообще как угодно. Очки (веснушки), толщина (худоба), национальность, бедная одежда — все пойдет.

Ликвидировать жестокость и травлю в группе может только тот, кто руководит этой группой. Всё, что происходит в школе полностью в руках педагога. Именно он чаще всего и дает повод к той самой травле, поощряет ее и при этом нередко проявляет наибольшую жестокость. Учитель моего сына (в ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЙ школе) делая перекличку в классе после нескольких учебных недель говорит: «Кто это здесь с труднопроизносимым русским именем?» Как после этой фразы одноклассники буду относиться к моему сыну? Если уже сам учитель показал пример кого и за что можно травить.

Да, все знают, что один ребенок не может противостоять фронту, на это у него нет никаких ресурсов. Он будет пытаться применять разные стратегии выхода из невыносимой ситуации: быть клоуном, огрызаться, прогуливать, плакать. Доведенная до отчаяния жертва может решиться на страшный бунт, и тогда просто подтвердится мнение учителя о том, что ребенок сложный и неприятный.

Что бы ни предпринял ученик, он сам не справится с ситуацией. НИКОГДА! Это только в сказках и в некоторых фильмах бывает, что изгой вдруг превращается в принца, и все его сразу принимают. В реальности ребенка ждет сниженная на всю жизнь самооценка, искалеченная судьба, приклеенная на долгие годы роль непринятого коллективом человека.

Что происходит дальше? Ребенка с такой историей принято отправлять к психологу с рекомендацией «научить его общаться с другими детьми». Как и произошло в школе у моих детей. Психолог учил всех. 

Но взрослые! Хоть один из вас попробовал представить, как его начинают травить в коллективе под руководством директора, а потом он должен пойти к психологу и научиться «дружить с теми, кто его травит»? Жестокое отношение – это болезнь коллектива, а не жертвы. И лечить нужно коллектив, начиная с учителей!! Учитель не имеет права никаким образом принижать ученика. Такие «учителя» не должны работать с детьми. Если есть авторитетный взрослый, который насилия не приемлет, его не будет.

Что же делать родителям? 

Сначала про ошибки:

Первая ошибка: ждать, что само пройдет. Не пройдет. С моралью достаточно долго у детей слабовато. Моральные ориентиры и правила должны задавать взрослые.

Вторая ошибка – замена понятий «травля» и «непопулярность». Любить никто никого не обязан, а вот травить нельзя. Буллинг – это всегда насилие. Многим детям никакая популярность не нужна. Интроверты, самодостаточные личности, они и без этого спокойно проживут, а вот насилие пережить сложно. 

Третья ошибка: преодолеть травлю путем «индивидуальной работы с психологом». С жертвой ли, с агрессорами ли. Работать надо с группой в целом. Пытаться решить проблему травли, решая личные проблемы действующих лиц — все равно, что пытаться решить проблему аварий на дорогах развитием у каждого отдельного водителя скорости реакции, вежливости и любви к ближнему.

Четвертая ошибка: наказать агрессора, запугать зачинщика.  Это может защитить конкретного ребенка, но группа, уже вошедшая в раж, тут же выберет другую жертву.

Пятая ошибка: хвалить жертву. Это не всегда «работает». Все достоинства жертвы в глазах группы, захваченной азартом травли, будут мгновенно превращены в недостатки. Выиграл олимпиаду — «ботан». Помог кому-то — «подлиза». Нарисовал хорошо — «тип Айвазовский».

Шестая ошибка: давить на жалость. Пытаться объяснить агрессорам, как жертве плохо и призывать посочувствовать. Не поможет, только укрепит их в позиции сильного, который хочет - казнит, хочет милует. А жертву жалость обидит, унизит или подкрепит ее беспомощность. Особенно если это мальчик.

Седьмая ошибка: принимать правила игры. «Или бьют меня, или бью я», «с волками жить, по волчьи выть» и т.д. «Дай ему в ответ, чтобы не повадно было!» Если взрослый подталкивает ребенка к агрессии, он только стимулирует ее. Или, если взрослый говорит: «Ты подумай, в чем ты сам виноват?» Или: «Не обращай внимания». Сообщения для ребенка звучат так: «Мир вот так устроен, по-другому не будет, я тебе ни в чем не помогу. Ты можешь капитулировать перед насилием или сам стать агрессором, или отрезать у себя чувства и не показывать, что внутри творится». Ребенок слышит: «Тебя никто не защитит, даже не надейся, справляйся, как можешь». Как можешь – это только про состоявшуюся личность, которая уже готова действовать самостоятельно, но не про ребенка. Ребенка такое поведение лишает чувства защищенности на всю жизнь. Вы взрослый и Ваша задача защищать своего ребенка, не отдаляйтесь от него в такой тяжелый для него момент, не преуменьшайте значение этой травли.

Восьмая ошибка: убрать жертву или агрессора, всё сведя к их личным особенностям. Действо вполне может продолжиться с другими исполнителями главных ролей. Страдает жертва, получившая опыт унижения, отвержения и незащищенности, травму самооценки, а то и нарушения эмоционального развития из-за долгого и сильного стресса. Страдают свидетели, те, кто стоял в стороне и делал вид, что ничего особенного не происходит, и в это самое время получал опыт бессилия перед властью толпы и стыда за свое слабодушие. Страдают преследователи, получая опыт шакалов в стае, опыт безнаказанности, иллюзию своей силы и правоты. Этот опыт приводит к огрублению чувств, отрезанию возможностей для тонких и близких отношений, в конечном итоге — к деструктивным, асоциальным чертам личности. Наконец, это все плохо для группы в целом, для ее эффективности, способности справляться с трудностями. Насилие — страшный пожиратель энергии, ни на что другое сил у группы уже не остается, в том числе и на учебу.

Что же делать?

Родители должны внимательно следить за настроением ребенка, уметь «безопасно» разговаривать. Нужно вовремя назвать явление своим именем, отправиться в школу разговаривать с учителем, завучем, директором. В благополучном случае – начать совместную работу с классом, в случае конфронтации – уходить из школы. 

Я же написала письмо директору (это не было единичным случаем, есть и другие учителя, которые просто игнорируют имена учеников и называют их «Ты, мальчик в углу», «Ты, высокий» и прочее». Обещали разобраться и что больше такого не повторится. Нельзя оставлять это без действий, ребенок должен видеть, что это не нормально!!

На что нужно обратить внимание?

Ребенок не хочет ходить в школу, капризничает, протестует, кричит, рассказывает неприятные истории об учителе или одноклассниках и т.д.

Произошли заметные изменения в поведении ребенка и его состоянии (стал грустным/возбужденным/агрессивным/заторможенным, нарушился сон/аппетит, возникли заикание/энурез/энкопрез/навязчивости и т.д.).

Ребенок подолгу делает домашние задания, не справляется с их уровнем, нуждается в постоянной помощи взрослых, получает низкие отметки на уроках.

У ребенка за год не появилось ни одного друга в классе.

Темп интеллектуального и речевого развития ребенка снизился по сравнению с дошкольным периодом, ребенку постоянно скучно в школе.

Я думаю, что буду еще писать об этом…